Дорога от Алькатратца поднимается там высоко в горы, идя узким ущельем с отвесными склонами, вскарабкаться по которым смогут лишь самые ловкие. Ущелье обрывается у громадной пропасти, отделяющей Красные Горы от Вольдарских. Глубина ее - поллиги, и, когда стоишь на Мосту, дна не видно. Внизу течет холодный горный поток, берущий начало на ледниках, высоко-высоко в самом сердце замка шаманов. От равнин, что лежат к югу, эту пропасть отгораживают неприступные скалы, преодолеть которые и попасть в каньон с его южного конца еще никому не удавалось. Через эту пропасть переброшен узкий - в ряд по нему могут идти не больше пяти человек - и длинный, около лиги, Мост. На другом конце его - крепость. Ее бастионы охватывают проход с обеих сторон - последние триста шагов по нему не пройдешь иначе как под градом стрел и камней. К тому же самая последняя часть Моста сделана подъемной... Здесь, а также вокруг, еще на подходе к твердыне тут и там бродят загадочные фигуры, свободно обернутые в белые мантии, закрепленные на воротнике. Держатся парами, или тройками. Почти не разговаривают и обмениваются многозначительными взглядами, сообщаю какую-то информацию. Это пропускной пункт в неприступный и непоколебимый Хашмур, где дисциплина, порядок и процветание напрочь изжили всякое проявление Хаоса. Исчезла преступность, коррупция, и даже уровень бедности существенно понизился. Бастионы круглые сутки охраняют шаманы Красной Горы, члены рода Рипинг, исправно несущих службу по защите города. Не так давно, Морти Шануми, - один из лидеров движения традиционалистов, - попытался с группой людей взять цитадель в свои руки. Однако сумел лишь укрыться в лабиринтах замка и перейти к диверсиям. Целыми сутками его пытались выманить, схватить и завести в ловушку, но ловкий и опытный тренер каждый раз уходил, оставшись совсем один, - остальных изгнанников быстро отыскали. В итоге Морти все-таки попался, если так можно выразиться. Отрезав все выходы и входы, перекрыв все коридоры и залы крепости, - шаману буквально поставили смертный приговор, - блокаду он навряд ли вытерпит... и ему придется выйти.